ПОВЕСТЬ О НЕНАСТОЯЩЕМ ЧЕЛОВЕКЕ

Михаил Болотовский

bВ сталинские годы в СССР было не так много подпольных миллионеров.

Еще меньше было людей, чей бизнес просуществовал десяток лет.

И уж совсем не было таких, как Николай Павленко – миллионер, который создал собственную военную часть…

Прогулки с пушками

Война заканчивалась, уже был взят Кенигсберг. «Красная звезда» сообщала: «В результате победоносной кенигсбергской операции советскими войсками захвачено около 92 тысяч пленных, 3,7 тысячи орудий, 90 танков, а также множество другого ценного снаряжения и имущества…».

По поводу имущества инженер-майор Николай Максимович Павленко имел самую точную информацию. Его часть собрала замечательные трофеи, включая первоклассные картины из пятизвездочной офицерской гостиницы «Stern», а кроме того, получила двухсоттысячный подряд на расчистку городских магистралей и прокладку трехкилометровой окружной дороги, которая понадобилась из-за повреждения моста через Неман.

На радостях Николай Максимович вместе с очередной подругой, докторшей из госпиталя, решил немного отдохнуть. Выехали на природу, пожарили барашка, осмотрели могилу Канта, выпили отборного вина, в картишки перекинулись – все как полагается. Расслабились по полной программе. А потом Николай Максимович вдруг загрустил и задумался. Подряд, трофеи – все суета сует, а вот что, черт возьми, делать с его неслыханным, фантастическим богатством?

Песня о новом Соколе

В семье зажиточного мельника, где родился криминальный вундеркинд Коля Павленко, было семеро детей. Все с малолетства трудились не покладая рук на собственной земле. И только Коля, едва освоив церковно-приходскую грамоту, стал бегать к деревенскому старосте, помогая писать разные прошения и ходатайства, а с четырнадцати лет стал работать писарем. Мельницу игнорировал, за что и был нещадно бит строгим отцом.

Писарь, страстный картежник, приучил Колю к картам. И уже через полгода проиграл смышленому и шустрому мальчику. Полученные деньги Павленко тратил на сладости и нехитрые обновки.

Когда началась борьба с кулаками, Коля, украв сельсоветскую печать, выправил себе нужную справку. В ней говорилось, что Павленко Н.М., сын трудового многосемейного крестьянина из деревни Новые Соколы, комсомолец двадцати лет от роду (четыре года он добавил себе для солидности) направляется поселковой комсомольской ячейкой в губком с целью строительства светлого коммунистического будущего. Прихватив денежки отца, спрятанные на черный день, Павленко отправился в город. И уже через полгода собрание губкома единогласно проголосовало за то, чтобы направить комсомольца Павленко на учебу в недавно образованный инженерно-строительный институт…

Сдал всех, кроме экзаменов

В институте Павленко выделялся своей преданностью марксистко-ленинским идеалам. Не пропускал ни одного субботника и комсомольского собрания, гневно клеймил мелкобуржуазных уклонистов, которые собираются на свои нэпманские танцульки. Придумал пламенный лозунг: «Коммунизм – святая обязанность каждого гражданина СССР».

В итоге на активного комсомольца обратили внимание в местном отделе НКВД. Сотрудники органов товарищи Керзон и Сахно предложили студенту оторваться на время от учебы, чтобы вплотную заняться борьбой с троцкистами.

Павленко с радостью согласился. А через какое-то время его назначили прорабом в очень престижную и солидную организацию – Главвоенстрой.
Будучи молодым человеком очень сообразительным, Павленко сразу заметил слабые места в бухгалтерии предприятия. При такой отчетности можно было украсть хоть целую стройку – все равно никто не заметит.

Для начала юноша решил пустить налево пять вагонов лесоматериалов. И тут, как по щучьему велению, объявился покупатель, да еще какой – свой, проверенный. Односельчанин Ленька Рудниченко, который сбежал из родной деревни на год раньше Николая и открыл кооператив «Вперед».

Оформление бумаг на продажу пиломатериалов много времени и трудов не заняло. Рудниченко заверил их поддельной подписью и собственноручно изготовленной из резиновой подошвы печатью… Так начался бизнес советского подпольного миллионера Павленко. Он понял, что Главвоенстрой – это золотое дно. Надо только не выпячиваться и особо не шиковать…

Часть имею!

Когда началась война, воентехник Павленко сразу же оказался на передовой в стрелковом батальоне. Но уже через четыре месяца ему удалось невозможное – получить командировочное предписание разыскать потерянную аэродромную часть.

А кроме предписания Павленко за бешеные деньги раздобыл документ, который особисты называли «непроверяшкой». В его левом углу, рядом с фотокарточкой, стоял штамп «ПВ» – то есть «Пропуск везде».

Уникальный документ, подписанный председателем ГБ, не только освобождал предъявителя от любых проверок, но и обязывал партийные и советские органы оказывать ему любую посильную помощь.

После недолгого раздумья Николай Максимович отправился в Калинин, к Рудниченко. И предложил своему уже многократно проверенному деловому партнеру создать – вы не поверите! – собственную, частную военную часть, чтобы заработать на войне миллионы рублей! А почему бы и нет? Капитан Павленко – это звучит гордо!

Подбором кадров занялся политрук будущей части Рудниченко. Начальником контрразведки был тут же назначен его друг Юрий Константинер, с которым они несколько лет назад немало поездили по отдаленным колхозам, представляясь фуражирами кавалерийского полка и забирая под расписку зерно целыми урожаями.

Начальником штаба стал Михаил Завада, с которым Рудниченко когда-то сидел пару лет. Они с приятелем вербовали в Тверской губернии девушек для работы секретаршами в Харбине – но увы, за хозяйкой борделя, оказалось, следили…

Бланки, командировочные документы и продовольственные аттестаты отпечатали в калининской типографии за машину тушенки и сгущенного молока. Павленко подделал официальное требование, в котором говорилось: воинская часть номер такой-то попала под бомбежку, машина с документами была разбомблена.

С формой еще проще – часть купили на черном рынке, а что-то заказали на местной швейной фабрике. Гербовую печать с надписью «Участок военно-строительных работ» (УСВР-5) и несколько штампов вырезал Рудниченко – как обычно, из резиновой подошвы. И наконец, был изготовлен бланк со специальным шифром, который означал, что данная войсковая единица подчиняется не Министерству обороны, а лично Верховному главнокомандующему. С такими частями, понятное дело, шутки были плохи. Закончив все эти приготовления, Павленко отправился в областную прокуратуру. И вскоре в УСВР-5 начали отправлять выписавшихся из госпиталя после ранения солдат. Что и требовалось доказать.

Буквально за год Павленко заключил множество крупных контрактов на строительные работы. Ему крупно помог тот факт, что почти все расчеты между частями производились живыми деньгами – так что можно было смело брать наличку с заказчиков. Всю прибыль, разумеется, Павленко распределял сам. Офицерам – побольше, солдатам – чтобы хватило на пропитание.

Жить стало еще лучше и веселее, когда Николай Максимович дал взятку полковнику Цыплакову, чтобы его УСВР-5 перешел в ведение РАБа – района авиационного базирования. Дело в том, что отсутствие всяческих проверок со стороны командования фронта можно было расценить как большую удачу. Ведь как тогда объяснить, что его часть, имея централизованное подчинение, нигде не состоит на довольствии?

Разумеется, у Николая Максимовича были задумки: например, выдать свою часть за объект некоей сверхсекретной энкавэдэшной операции. И все же, переход под теплую крышу РАБа был гораздо более надежным вариантом.

От Москвы до Бреста нет такого треста

Новое начальство было чрезвычайно довольно работой капитана Павленко. Строили солдаты хорошо, точно в срок, заказчики не жаловались. За производством работ Павленко всегда наблюдал лично, за каждое упущение наказывал по полной программе. Узнав об образцово-показательном стройбате, заказчики выстраивались в очереди, и бизнес процветал.

Двигаясь к границе вслед за наступающей советской армией, Павленко очень скоро заработал больше полутора миллионов рублей – колоссальные по тем временам деньги! Правда, триста пятьдесят тысяч из них пришлось раздать своим офицерам, еще сотни полторы солдатам. Но и осталось вполне прилично.
Весной 45-года, учуяв возможность бешеных трофейных прибылей, Павленко стал брать заказы на работы неподалеку от передовой. Там можно было утащить что-то по-крупному. Благодаря нескольким взяткам, он отправил домой несколько железнодорожных составов, каждый больше тридцати вагонов. Десять грузовиков, пять тракторов, двадцать легковушек, три десятка мотоциклов, шестьдесят пять тонн муки и сахара…

В Калининграде Павленко удачно продал содержимое своих эшелонов. Выплатил бойцам по пять тысяч, офицерам по двадцать пять, в зависимости от выслуги. Распустил личный состав УСВР-5, после чего тут же создал артель «Пландорстрой». И вскоре заскучал. Работа артели, как ни странно, шла довольно вяло, больших заказов не было…

Промаявшись так три года, Павленко махнул во Львов, к старым боевым товарищам Рудниченко и Константинеру. Посидели, выпили, подумали…
В феврале 1948 года народное хозяйство СССР пополнилось уникальной частной строительной организацией – УВС-1, что значило «Управление военного строительства». И дело снова пошло! За четыре года Павленко, присвоивший себе очередное звание полковника, открыл в западных областях страны десяток филиалов. И заработал почти сорок миллионов рублей!

Разумеется, все документы оформлялись на официальных бланках и заверялись штампами и печатями, изготовленными Рудниченко. Его мастерство достигло таких высот, что даже Госбанк дважды попался, перечислив пять миллионов рублей по фиктивным счетам.

Личная жизнь Павленко тоже наладилась: он женился на хорошенькой дочери профессора, которая интересовалась нарядами и антикварным фарфором, и абсолютно не лезла в дела мужа. Ездил на новенькой «Победе». Охрану отбирал себе через местные органы госбезопасности, которые тщательно проверяли кандидатов на предмет отсутствия связи с бандеровцами.

Во время официальных мероприятий располневший, импозантный Павленко красовался на почетной трибуне рядом с руководством города и области, которое неизменно ставило его в пример. А вечером, опрокинув залпом стакан коньяку перед закуской, усаживался играть в любимый преферанс. В солидной, надо сказать, компании: первый секретарь обкома, прокурор, двое директоров заводов…

По обыкновению, выиграв, Павленко на следующий день присылал своим партнерам по игре щедрые подношения. Элитный коньяк, черную и красную икру, буженинку с лососем… В итоге все оставались довольны.

Попал смертью храбрых

Печальный финал подкрался незаметно и абсолютно на пустом месте. Во всех войсковых частях в те годы распространялись облигации госзайма. Частная часть Павленко не была исключением. И вот какой-то сознательный товарищ по фамилии Корнейчук, недополучив, по его мнению, облигаций, написал в Прикарпатскую прокуратуру гневное письмо: мол, в УВС срывают народно-хозяйственную программу страны.

Чтобы уточнить реквизиты УВС-1, прокуратура направила запрос в Минобороны. Оттуда немедленно ответили: «указанная часть по спискам министерства не числится». Следователь просто не поверил своим глазам. А откуда тогда взялись известные строительные площадки полковника Павленко, которые расположены по всей Украине, Молдавии, Белоруссии и в Прибалтике?

Следователь направился в Кишинев, где располагался штаб части. Там все было как положено: и КПП, и ленинская комната, и боевое орденоносное знамя доблестного подразделения, дошедшего до Берлина…

Полковник Павленко держался очень уверенно. Объяснил следователю, что в сфере его деятельности есть некоторые детали, которые он может обсуждать только с санкции Госбезопасности…

Прикарпатская военная прокуратура перенаправила возбужденное уголовное дело в следственную часть Главной военной прокуратуры СССР – чтобы там разобрались… Прошел еще месяц. Почему за это время Павленко не убежал, не скрылся – с его миллионами? Ставка в этой игре была больше чем жизнь, и впервые Павленко проиграл. Понадеялся на русский авось.

15 ноября 1952 года в один день были ликвидированы все подразделения и штаб УВС. Арестовали триста человек. Командир части полковник Павленко, начальник контрразведки Константинер и политрук Рудниченко при задержании сопротивления не оказали. При обыске на квартире Павленко были найдены помимо прочего и генеральские погоны…

Бригада опытнейших следователей два с половиной года изучала биографию и творческий путь Павленко и его соратников. Тысячи документов, сотни следственных экспериментов и допросов…

В своем последнем слове Николай Максимович пошел ва-банк, заявив следующее: «Я никогда не ставил целью создание антисоветской организации. Заверяю суд, что Павленко еще может быть полезен и он непременно вложит свою лепту в организацию работ по строительству коммунизма».

Увы: решением трибунала Московского военного округа от 4 апреля 1955 года офицеры военно-строительной части Павленко были приговорены к лишению свободы от пяти до двадцати пяти лет, а сам Николай Максимович получил высшую меру.

Жалко ли мне его? Доложу вам – безумно. Потому что, точно по Бродскому, «ворюги мне милей, чем кровопийцы». А кровопийцами тогда было ровно полстраны…