ПРОГУЛКИ ПО ПИТЕРУ

Климентий Берман

До революции 1917 года эта площадь называлась Знаменской. После революции, когда все переименовывали, и её не приминули переименовать, назвав Площадью Восстания. Звучит весомо и даже грозно. В 90-е годы прошлого века, когда фактически произошла новая революция, пошла новая волна переименований – десяткам улиц и площадей стали возвращать их старые, 70-летней давности, названия, которые большая часть современных жителей города либо давно позабыла, либо никогда и не знала.

Интересно, что в этих переименованиях отразилась борьба между новым и старым, которая тогда шла в стране. Новые, так называемые демократы, требовали вернуть все старые названия. Вернули довольно многое, но не все. Главное, переименовали сам город. Надо сказать, что за 300-летнюю историю города это было его третье переименование и все за последние 100 лет. Первое название городу дал царь Петр I, нарекший его Санкт-Петербургом. Во время первой мировой войны город был переименован в Петроград, после смерти Ленина – в Ленинград, и вот теперь ему вернулось его первое название – Санкт-Петербург.

Одновременно с переименованием города возвратили старые названия многим улицам и площадям города. Так площадь Пушкина вновь стала Биржевой, улица Гоголя – Малой Морской, улица Герцена – Большой Морской, а улица Салтыкова-Щедрина – Кирочной. Для тех, кто приезжает в город впервые, это возвращает старую романтику города, а для жителей создает путаницу.

Вернемся, однако, к площади Восстания, которую не затронула волна последних переименований.

Основное здание здесь – Московский вокзал. Он был построен архитектором Константином Тоном, также как и Ленинградский вокзал в Москве, во время строительства железной дороги, соединившей две столицы России. Вокзалы эти на первый взгляд кажутся близнецами, но тот, что стоит в Петербурге, значительно больше и торжественней. По словам одного из исследователей творчества К.А. Тона Ленинградский вокзал в Москве “является как бы представителем Петербурга в старой столице”.

Площадь Восстания образована на пересечении двух проспектов: Лиговского и главной улицы города – Невского проспекта. Таким образом, московский поезд привозит своих пассажиров прямо в центр города. Далеко не всякий город может похвастаться таким гостеприимством.

Если встать спиной к Московскому вокзалу, перед нами окажется круглое здание станции метро, которая тоже называется Площадь Восстания. Когда-то на этом месте стояла большая церковь с 5-ю куполами постройки архитектора Ф. Демерцова – Храм во имя Входа Господня в Иерусалим. В народе она называлась Знаменской в честь старинной иконы Знамения Пресвятой Богородицы, которая находилась в этой церкви. Отсюда и возникло первое название площади – Знаменская. В 30-е годы прошлого века, когда советская власть с упорством и настойчивостью, достойной лучшего применения, боролась с религией и уничтожала храмы, эту церковь хотели снести. Но не тут-то было. У нее оказался могущественный защитник. Усердным прихожанином и почетным старостой этого храма был всемирно известный ученый, великий русский физиолог Иван Петрович Павлов. Партийные власти решили не портить с ним отношения и тогда храм не тронули. Однако после смерти Павлова церковь закрыли, а потом снесли, и на ее месте построили станцию метро.

Если все так же стоять спиной к вокзалу, справа можно увидеть большое здание гостиницы “Октябрьская”, которая раньше называлась “Северной”. Построена она была еще в 1847 году и с тех пор неоднократно перестраивалась.

В царствование Елизаветы Петровны на этом месте был построен двор для слонов, присланных в подарок русской императрице Персидским шахом Надиром. Для содержания этих, экзотических для Руси, животных построили огромные дубовые сараи, которые и назвали Слоновым двором. За слонами наладили хороший уход. Кормили их с большой щедростью: ежедневно давали много фруктов и овощей, сахарный тростник, добавляли корицу, орехи и достаточно дорогой и редкий тогда сахар. Поскольку климат в Питере для слонов слишком холодный, им полагалось и вино – 40 ведер в год – для предупрждения охлаждения и простуды, как говорят: “для сугреву”. Самое удивительное, что это вино именно слонам и доставалось. Так что жилось слонам в Питере не хуже, чем у шаха в Персии.

Простой народ в Слоновый двор не пускали, и поэтому, когда слонов водили на водопой, а в хорошую погоду слона еще специально водили по городу “напоказ”, то всегда за ними ходила огромная толпа. Куда слон, туда и люди. Отсюда и наше, на первый взгляд, нелепое слово “слоняться”, т.е. ходить без всякой цели и толку. И, конечно, на этом месте вспоминается “По улице слона водили, как видно, напоказ” из басни Крылова “Слон и Моська”. При Крылове, правда, слонов по улицам уже никто не водил, но воспоминания о том времени еще были свежи в памяти народа.

К злободневным, на сегодня, темам гостиница “Октябрьская” также имеет некоторое отношение.

В 1859 году в ней останавливался вождь кавказских горцев знаменитый имам Шамиль. Царь Александр II и Шамиль заключили тогда мирное соглашение, положив конец многолетней кровавой войне на Кавказе.

А в 1904 году эту гостиницу облюбовали террористы. Член боевой организации эсеров готовил в одном из номеров бомбу для покушения на министра внутренних дел России Плеве, но бомба неожиданно взорвалась, и исполнитель теракта погиб вместе с запасами взрывчатки.

Во время революции и Гражданской войны в этой гостинице было создано общежитие для нищих и бездомных, наводнивших город. Оно получило название Городское общежитие пролетариата, сокращенно ГОП. Отсюда пошло когда-то очень распостраненное название “гопник”, т.е. бродяга, воришка, попрошайка. Сейчас таких людей обычно называют бомжи.

В центре площади в 1985 году установили монумент в честь 40-летия победы над фашизмом. Обелиск, выполненный из темнокоричневого до блеска отполированного гранита, состоит из 10-метрового постамента с установленной на нем 22-метровой стелой. Стела представляет собой пятигранный сужающийся кверху штык, который венчается 5-конечной золотой звездой. Монумент этот не только внушителен, но и достаточно весом. Общий вес сооружения составляет примерно 400 тонн, а звезды над стелой – 2 тонны. На стороне обелиска, обращенной к Невскому проспекту, находятся орден Ленина и надпись “Городу-герою Ленинграду”, ниже которой помещены памятные даты “1941 – 1945”.

На том месте, где сейчас установлен обелиск, до 1937 года стоял скандально известный памятник императору Александру III, выполненный скульптором Паоло Трубецким. Поразивший всех памятник был торжественно открыт в 1909 году. Посередине площади вместо обычного изящного украшенного постамента лежал огромный сундук из красного порфира. На нем вместо грациозного гарцующего коня стоял тяжеловесный неподвижный, словно вросший в постамент, битюг, упрямо и даже, как бы, бодливо наклонив голову. А на нем грузно сидел сам император. Вот как описал фигуру царя писатель Л. Успенский:

“Упершись рукой в грузную ляжку, …туго натянув поводья, сидел тучный человек в одежде, похожей на форменную одежду конных городовых; в такой, как у них, барашковой шапке и в такой же, как у многих из них, недлинной, мужицкого вида бороде.”

Памятник воспринимался как символ упрямой неограниченной силы самодержавия, тупости и жестокости царского режима и даже сатиры на самодержавие. Немедленно разразился скандал. Петербургское общество раскололось. Его реакционная часть негодовала. Городская дума обсуждала вопрос о снятии памятника. Демократическия общественность приветствовала появление памятника такой обличительной силы. И.Е. Репин, присутствовавший на открытии памятника, воскликнул: “Верно! Верно! Толстозадый солдафон! Тут он весь и все его царствование!” Единственным невозмутимым человеком оставался автор памятника, П. Трубецкой. “Политикой я не занимаюсь, – сказал он.- Просто я изобразил одно животное на другом”.

Появились колкие и порой очень едкие эпиграммы:

На площади комод,

На комоде бегемот,

На бегемоте обормот,

На обормоте шапочка.

Какого дурака этот папочка?

Еще более резкие стихи написал Росславлев:

Третья дикая игрушка

Для российского холопа.

Был царь-колокол, царь-пушка,

А теперь еще царь-ж….

И, наконец, общеизвестное четверостишие Демьяна Бедного, написанное как бы от лица самого императора:

Мой сын и мой отец при жизни казнены,

А я пожал удел посмертного бесславия:

Торчу здесь пугалом чугунным для страны,

Навеки сбросившей ярмо самодержавия.

Стихи не очень удачные, но зато идеологически, как тогда говорили, выдержанные. Поэтому в 1927 году их высекли на постаменте. Так памятник простоял еще 10 лет, а в 1937 году его совсем убрали с площади и перевезли во внутренний двор Русского музея, откуда он многие годы через решетку ворот мрачно смотрел на площадь. Наверное, поэтому памятник в шутку называли узником Русского музея.

Но времена меняются. Сейчас памятник стоит во дворе Мраморного дворца на том самом пьедестале, на котором раньше стоял знаменитый броневик, с которого в апреле 1917 года выступал Ленин со своими еще более знаменитыми апрельскими тезисами.

Судьба памятника окончательно не решена. Периодически возникает вопрос, где бы найти подходящую площадь для императора. Похоже, что площадь найдут еще не скоро, а жаль – памятник такой обличительной силы не должен стоять во дворе, даже музейном.