ТАКОЕ РАЗНОЕ РОССИЙСКОЕ КИНО

Наталья Размахай, Елена Балаян

Приближается открытие Третьего кинофестиваля документального кино в Техасе «Образы России». Как и в прошлом году, к нам приедут интересные гости, и мы покажем интересные фильмы, которые вы, дорогие читатели, вряд ли сможете посмотреть где-либо в другом месте. Но фестиваль – на то и фестиваль, чтобы фильмы можно было не только посмотреть, но и обсудить увиденное, задать вопросы авторам и кинокритикам. Среди фестивальных фильмов короткометражный фильм молодой выпускницы ВГИКа Галины Красноборовой «Девять забытых песен» и сказочно прекрасный мультипликационный фильм саратовской киностудии «Аквариус» «Страсти по Шагалу».

ИНТЕРВЬЮ С РЕЖИССЕРОМ ГАЛИНОЙ КРАСНОБОРОВОЙ

k0Снятый в 2008 году, фильм этот стал участником многих международных кинофестивалей. «Девять забытых песен» – документальный фильм о коми-пермяцкой деревне – экспериментальное произведение, жанр которого определить довольно сложно. В нем есть персонажи, хотя место действия – пустой дом, в нем есть сюжетная канва и драматургическое развитие, хотя главным героем является некий дух. Дух мощный и вечный, живущий в народных песнях и в лирических стихах одного жителя. Пугающий непредсказуемый дух, спрятавшийся под снегом и рвущийся наружу сквозь имена умерших родственников. Дух радостный и беззащитный, как ребёнок, улыбающийся в покрытых морщинами лицах и даже в портрете Гагарина, забытом когда-то кем-то на старом забытом столе. Интервью, события, пояснения и вообще какие-либо наполненные прямой информацией вещи сведены к минимуму, главные компоненты фильма – безупречно созданный и наполненный образами визуальный ряд, а также звук. Множество звуков, сливающихся в единый монолог, в котором слова – только слоги или ноты, не имеющие смысла сами по себе, но наполненные знанием о чем-то, уходящем в дремучую древность и начало начал. Несмотря на всю эту заумь, фильм не превращается в заложника собственной идеи, как происходит во многих подобных случаях, а имеет достаточно четкий смысл. Однако не утруждайте себя формулировками и не трактуйте происходящее на экране слишком буквально.

– Я видела также Вашу работу про Питер, «Бессоница». Узнаётся манера, тоже трудно понять, но затягивает в бесконечность. Как Вы называете жанр, в котором работаете?

– Я не работаю в каком-то определенном жанре. «Бессонницу», наверное, можно назвать стихотворением, фантазией. Ну а в целом, конечно, последние фильмы – в направлении поэтического кино. И условно можно жанрово определить их как притчи. Но только условно. Терпеть не могу жанровых классификаций.

– «Песни» как-то легче воспринимаются, там все-таки эти потрясающие лица – они удивительные, на них можно долго смотреть, даже еще дольше и нескучно, и радуешься им, но все равно – жуть ведь.

– Вы про длину кадра? Или про лица? Для меня эти лица невероятны, они сами по себе уже история, сюжет, культура, искусство, моя бы воля – поставила бы только их. К сожалению, обвинят в плагиате Уорхолла.

– Нет-нет, лица наоборот светлы и все оправдывают, но общее ощущение – все умерли. Или умрут. Все прокляты, снег, скрип.

– Сильно задевает только то, в чём есть скрытая трагедия.
Счастливая лирика – оксюморон. Или графомания.

– Собираетесь меняться, снимать более легкие и радостные вещи? Надеетесь найти возможность снимать документальное кино на плёнку и дальше?

– Я бы хотела снять еще один или два фильма на пленку. С удовольствием буду снимать и на цифру, правда, разрешением не меньше 2К. Пленка – это не установка. Также нет установки на философские притчи. Хотя вряд ли мне захочется снимать народные комедии.

– Цветной эпизод снят на видео, как я понимаю… Это сделано, потому что тяжело было снять поминки на плёнку?

– Еще при написании синопсиса хотела смешать два киноязыка: черно-белое пленочное эстетское и цифровое гиперреальное изображение. Как игру на границе реального и ирреального мира. Кроме того, цифровая камера была у нас на подстраховке, когда нужны оперативные и тихие съемки. Поминки, действительно, снимать было бы трудно на несинхронную кинокамеру.

– Но что это за песни, что за названия, зрителю остается только гадать…

– Есть сюжетная основа – коми-пермяцкий миф о мыже – виде порчи, насылаемой покойниками в наказание за их забвение, чтобы снять ее, нужно узнать, кто ее наслал – это ритуал, мы воссоздаём его, это и есть структура нашего фильма, фильма- притчи о народе, который на глазах утрачивает традиционную культуру, исчисляемую веками…

– Не боитесь остаться непонятой?

– Не питаю иллюзий, что все способны читать кино. Я снимаю для тех, кто
научился это делать. Почему, когда мы читаем книги, мы пытаемся понять
подтекст, делаем какие-то усилия, а когда смотрим кино – нет?

Наталья Размахай

СТРАСТИ ПО ШАГАЛУ

k1Все дело… в пластилине, из которого аниматоры и лепили свое мультяшное царство. Первым делом на свет появились куклы, олицетворяющие персонажей – самого Шагала, его жену, родителей, соседей и т.д. Затем домики, деревья и прочие предметы мультипликационного «антуража». Далее все это богатство снималось на специальном анимационном станке, переносилось в компьютер и раскрашивалось акрилом, акварелью, гуашью и маслом в специальной программе. В итоге и возник тот самый эффект оживших масляных картин.

Процесс оживления живописи заставил саратовских мультипликаторов изрядно попотеть. «Поначалу мы даже не представляли, за какую сложную задачу взялись, – рассказывает Андрей Мельников. – И в какой-то момент испугались, что не справимся…».

k2Но страхи оказались пустыми: мультик «Страсти по Шагалу» получился прямо-таки волшебным. В основу «Страстей» легла книга воспоминаний «Моя жизнь», которую Марк Шагал написал до отъезда в Париж. Большую роль в фильме сыграла музыка – ее сочинил Алексей Живайкин, музыкант популярного в Саратове ансамбля народных инструментов «Кристалл-балалайка». «Мне хотелось, чтобы звукорядом в мультфильме служила еврейская народная музыка клейзмер, – говорит Андрей Мельников. – И чтобы звук был не синтетический, а живой. Алексей Живайкин синтезировал целый ряд музыкальных произведений, написанных в стиле клейзмер, и привлек музыкантов, которые это все исполнили…».

Андрей Мельников по профессии художник, его картины украшают дома не только российских, но и западных коллекционеров. Мультипликацией стал заниматься в начале девяностых (тогда на канале «2-я Садовая» еще была своя мультстудия).
Потом государство перестало финансировать анимацию, и все, кто ею занимался, в том числе и Андрей Мельников, остались не у дел. Так продолжалось до 2000 года, пока в Саратове не появилась частная мультстудия «Аквариус-фильм» (продюсер Вадим Пегасов). На ней и был снят мультфильм «Страсти по Шагалу». У людей творческих так иногда бывает: шагает человек по жизни, шагает и дошагивает аж до самого Шагала. Кстати, для Андрея это режиссерский дебют (до этого он делал мультфильмы в основном как художник и художник-постановщик).

На вопрос, почему он снял мультфильм о Марке Шагале, Андрей Мельников отвечает, что для него это вполне естественно, ведь Шагал – его любимый художник. Дух шагаловских картин, их жизнерадостность и глубина нашли свое отражение в мультфильме. Единственное, что вызывает удивление, – это ощущение недосказанности, которое остается после просмотра. Мультфильм заканчивается тем, что Шагал и его молодая жена эмигрируют в Париж. О том, как художник бежал в Америку, спасаясь от преследования нацистов, как к нему пришла мировая известность и о многом другом в мультике нет ни слова. «Но зрителя лучше немного недокормить, чем перекормить!», – говорит Андрей Мельников, и слова его отнюдь не пустой звук. 13 минут (именно столько идет мультфильм) пролетают незаметно, и ты ловишь себя на мысли, что с удовольствием отсидел бы еще столько же.

Мельников не скрывает, что в его мультипликационном портфеле было еще много творческих идей и интересных решений, связанных с Марком Шагалом. Но ради цельности мультфильма от них пришлось отказаться. Кроме того, создатели мультика были ограничены и финансово. Хронометраж анимационного фильма всегда зависит от суммы, которую предлагает заказчик. Денег, выделенных «Аквариус-фильму» Федеральным агентством по культуре и кинематографии, хватило лишь на съемки 13-минутного мультика.

Сегодня многие отечественные аниматоры стремятся подстроиться под Голливуд. Но Андрей Мельников – большой поклонник именно русской анимации. Он считает, что в мультфильмах, сохранивших русский дух и русский менталитет, отсутствует жестокость, и в этом их главное достоинство и отличие от европейского или американского аниме. По его глубокому убеждению, анимация требует от своих служителей «серьезного посвящения и внутреннего призвания». «А если человек приходит и говорит, что ему нужно банально заработать денег, то у таких людей мало шансов стать мультипликаторами…».

То, что государство вновь начало финансировать анимацию, безусловно, большой плюс. Однако и для самого Андрея Мельникова, и для его коллег остается загадкой, почему то же государство не заботится о продвижении отечественных мультиков на широкую аудиторию. После демонстрации на фестивалях, где их видит лишь узкий круг профессионалов, русские мульты отправляются пылиться на полки Госкино. По телевизору их почти не показывают.

Елена Балаян


Третий кинофестиваль документального кино в Техасе «Образы России» пройдёт с 19 по 24 октября.

Остин:

19 октября, 7:00 вечера – University of Texas

Даллас

20 октября, 5:00 вечера – UT Arlington

21 октября, 3:00 дня – Omni Care Center “Shalom”; 2:00 дня и 6:00 вечера – Southern Methodist University

Колледж-Стэйшн:

22 октября, 7:00 вечера, Texas A&M

Хьюстон:

22 октября, 8:00 вечера; 23 октября, 8:00 вечера; 24 октября, 6:00 вечера – Houston Baptist University.

Билеты в Хьюстоне: $10; для пенсионеров и студентов – $7; абонемент на 3 дня – $25

Спешите! Билеты уже в продаже.

Информация на сайте Русского культурного центра «Наш Техас»: http://www.ourtx.org/russian_film.html и по тел. 713-395-3301